Оглавление | Видео опыты по химии | На главную страницу |
Химия и Химики № 6 2011 Предварительный вариант |
Морфий М.А. Булгаков |
Обнаружив ошибку на странице, выделите ее и нажмите Ctrl + Enter
Часть III
Тук, тук... Бух, бух, бух... Ага... Кто? Кто? Что?.. Ах, стучат... ах, черт, стучат... Где я? Что я?.. В чем дело? Да, у себя в постели... Почему же меня будят? Имеют право потому, что я дежурный. Проснитесь, доктор Бомгард. Вон Марья зашлепала к двери открывать. Сколько времени? Половина первого... Ночь. Спал я, значит, только один час. Как мигрень? Налицо. Вот она! В дверь тихо постучали. - В чем дело? Я приоткрыл дверь в столовую. Лицо сиделки глянуло на меня из темноты, и я разглядел сразу, что оно бледно, что глаза расширены, взбудоражены. - Кого привезли? - Доктора с Гореловского участка, - хрипло и громко ответила сиделка, - застрелился доктор. - По-ля-ко-ва? Не может быть! Полякова?! - Фамилии-то я не знаю. - Вот что... Сейчас, сейчас иду. А вы бегите к главному врачу, будите его, сию секунду. Скажите, что я вызываю его срочно в приемный покой. Сиделка метнулась - и белое пятно исчезло из глаз. Через две минуты злая вьюга, сухая и колючая, хлестнула меня по щекам на крыльце, вздула полы пальто, оледенила испуганное тело. В окнах приемного покоя полыхал свет белый и беспокойный. На крыльце, в туче снега, я столкнулся со старшим врачом, стремившимся туда же, куда и я. - Ваш? Поляков? - спросил, покашливая, хирург. - Ничего не пойму. Очевидно, он, - ответил я, и мы стремительно вошли в покой. С лавки навстречу поднялась закутанная женщина. Знакомые глаза заплаканно глянули на меня из-под края бурого платка. Я узнал Марью Власьевну, акушерку из Горелова, верную мою помощницу во время родов в Гореловской больнице. - Поляков? - спросил я. - Да, - ответила Марья Власьевна, - такой ужас, доктор, ехала, дрожала всю дорогу, лишь бы довезти... - Когда? - Сегодня утром, на рассвете, - бормотала Марья Власьевна, - прибежал сторож, говорит... "у доктора выстрел в квартире...". Под лампой, изливающей скверный тревожный свет, лежал доктор Поляков, и с первого же взгляда на его безжизненные, словно каменные, ступни валенок у меня привычно екнуло сердце. Шапку с него сняли - и показались слипшиеся, влажные волосы. Мои руки, руки сиделки, руки Марьи Власьевны замелькали над Поляковым, и белая марля с расплывавшимися желто-красными пятнами вышла из-под пальто. Грудь его поднималась слабо. Я пощупал пульс и дрогнул, пульс исчезал под пальцами, тянулся и срывался в ниточку с узелками, частыми и непрочными. Уже тянулась рука хирурга к плечу, брала бледное тело в щипок на плече, чтобы впрыснуть камфару. Тут раненый расклеил губы, причем на них показалась розоватая кровавая полоска, чуть шевельнул синими губами и сухо, слабо выговорил: - Бросьте камфару. К черту. - Молчите, - ответил ему хирург и толкнул желтое масло под кожу. - Сердечная сумка, надо полагать, задета, - шепнула Марья Власьевна, цепко взялась за край стола и стала всматриваться в бесконечные веки раненого (глаза его были закрыты). Тени серо-фиолетовые, как тени заката, все ярче стали зацветать в углублениях у крыльев носа, и мелкий, точно ртутный, пот росой выступал на тенях. - Револьвер? - дернув щекой, спросил хирург. - Браунинг, - пролепетала Марья Власьевна. - Э-эх, - вдруг, как бы злобно и досадуя, сказал хирург и вдруг, махнув рукой, отошел. Я испуганно обернулся к нему, не понимая. Еще чьи-то глаза мелькнули за плечом. Подошел еще один врач. Поляков вдруг шевельнул ртом, криво, как сонный, когда хочет согнать липнущую муху, а затем его нижняя челюсть стала двигаться, как бы он давился комочком и хотел его проглотить. Ах, тому, кто видел скверные револьверные или ружейные раны, хорошо знакомо это движение! Марья Власьевна болезненно сморщилась, вздохнула. - Доктора Бомгарда, - еле слышно сказал Поляков. - Я здесь, - шепнул я, и голос мой прозвучал нежно у самых его губ. - Тетрадь вам... - хрипло и еще слабее отозвался Поляков. Тут он открыл глаза и возвел их к нерадостному, уходящему в темь потолку покоя. Как будто светом изнутри стали наливаться темные зрачки, белок глаз стал как бы прозрачен, голубоват. Глаза остановились в выси, потом помутнели и потеряли эту мимолетную красу. Доктор Поляков умер. __________
Ночь. Близ рассвета. Лампа горит очень ясно, потому что городок спит и току электрического много. Все молчит, а тело Полякова в часовне. Ночь. На столе перед воспаленными от чтения глазами лежат вскрытый конверт и листок. На нем написано: "Милый товарищ! Я не буду Вас дожидаться. Я раздумал лечиться. Это безнадежно. И мучиться я тоже больше не хочу. Я достаточно попробовал. Других предостерегаю: будьте осторожны с белыми, растворимыми в 25 частях воды кристаллами. Я слишком им доверился, и они меня погубили. Мой дневник вам дарю. Вы всегда мне казались человеком пытливым и любителем человеческих документов. Если интересует Вас, прочтите историю моей болезни. Прощайте. Ваш С.Поляков". Приписка крупными буквами: "В смерти моей прошу никого не винить. Лекарь Сергей Поляков. 13 февраля 1918 года". Рядом с письмом самоубийцы тетрадь типа общих тетрадей в черной клеенке [4]. Первая половина страниц из нее вырвана. В оставшейся половине краткие записи, в начале карандашом или чернилами, четким мелким почерком, в конце тетради карандашом химическим и карандашом толстым красным, почерком небрежным, почерком прыгающим и со многими сокращенными словами. ___________________________________________ 4 ...тетрадь типа общих тетрадей в черной клеенке. - Следует отметить, что подавляющее большинство своих произведений Булгаков написал именно в таких общих клеенчатых тетрадях, правда, разного цвета. Десятки тетрадей вобрали в себя романы "Мастер и Маргарита", "Жизнь господина де Мольера", "Записки покойника", пьесы "Адам и Ева", "Кабала святош", "Полоумный Журден", "Блаженство", "Иван Васильевич", "Александр Пушкин", "Батум", либретто "Минин и Пожарский", "Петр Великий", "Рашель" и др. Несколько тетрадей одного произведения имеют, как правило, единую авторскую нумерацию. Чаще всего тетради содержат не только текст произведения, но и материалы к нему (выписки, наброски, библиографию, рисунки, схемы, таблицы и проч.). Вообще, рукописи Булгакова по своей внешней красоте уступают разве что автографам Достоевского... |
![]() Морфин (морфий). Раствор для инъекций |
![]() |
<< Предыдущая часть | Содержание | Следующая часть >> |