Недостаточно радикальное мнение.
Монголы - это большевики

В годы, когда за "антисемитизм" можно было поплатится жизнью и свободой, и уж во всяком случае, при полной невозможности сказать что-либо подобное открыто, Александр Волков сумел передать потомкам свое видение противоборства Зеленой Страны с Джюсом и, более того, сумел напрямую обратиться к молодежи, наиболее восприимчивой к такого рода посланию. Что, несомненно, представляет собой уникальный случай советского подпольного антисемитизма.
Главный герой книги, Урфин Джюс (от английского "Orphan Jews", "безродные евреи"; здесь, как и во всех книжках серии, слышится отзвук современных моменту опубликования - начало 50-х гг. - политических реалий. Вспомним "безродных космополитов", этот специфический советский эвфемизм) изображается так: чернявый, носатый, угрюмый малый с карикатурной еврейской внешностью.
Волков старательно наделяет его чертами, представлявшимися типично еврейскими черносотенной прессе начала прошлого века.
Ну и т.д. в том же духе.

У нас тоже все метро обклеено подобным (купите два диплома, тогда третий - со скидкой).

Есть даже такие ушлые которые имеют связи в ВУЗе и вместе с дипломом за дополнительную плату оформят еще и личное дело которое сдадут в архив. Тогда уже не докопаешься. Ну а за 200 000 р организуют защиту кандидатской, а за 600 000 доХтУрской диссертаций причем они же их сами и напишут.

И от кандидатских, и даже от докторских есть польза. Например, сегодня при перегонке азотной кислоты я подставил под приемник 1 докторскую и штуки 3 кандидатских.

А не было бы диссертаций, приемник с дымящей азоткой был бы "на весу" и мог бы слететь.

У нас тоже все метро обклеено подобным (купите два диплома, тогда третий - со скидкой).

А не было бы диссертаций, приемник с дымящей азоткой был бы "на весу" и мог бы слететь.

Лютик присел, заглянул в книгу, лежащую на пюпитре, и усмехнулся.
- История? Родерик де Новембр? Читал, читал. Когда учился в Оксенфуртской академии, история занимала второе место в списке моих любимых предметов.
- А первое?
- География, - серьезно сказал поэт. - Атлас мира был большой, и за ним легче было скрыть пузырь с водкой.
Геральт сухо засмеялся, встал, снял с книжной полки "Тайны магии и алхимии" Лунини и Тирсса и извлек на свет Божий спрятанный за солидным томом пузатый, оплетенный соломкой сосуд.
- Ого, - явно повеселел поэт. - Мудрость и вдохновение, как вижу, по-прежнему укрываются в вивлиофиках. Это я люблю. На сливе, небось? Да, это алхимия, уж точно. Вот он - философский камень, воистину достойный изучения. Твое здоровье, брат. О-ох, крепка, зараза.

Оправленное с тисненую кожу «Ипотечное право» уперлось ей в ягодицу, а украшенный латунной оковкой «Codex diplomaticus» — в кисть Геральту. Геральт мгновенно оценил и использовал ситуацию: подсунул огромный томище туда, куда следовало, Фрингилья пискнула: оковка оказалась холодной. Но только какое-то мгновение.

В Московском метро такого и близко нет (я не видел), однако стоит только захотеть и поискать…