Берлога белого медведя безусловно послужила прототипом снежной хижины эскимоса (iglooviuk).

Интересно отметить, что печень белого медведя, равно как и морского зайца, содержит необычайно большое количество витамина А, который в таких концентрациях оказывается ядовитым и для людей, и для собак. По словам эскимосов, только подыхающий от голода ворон станет есть ее. Следует, однако, сказать, что один лишь витамин А, независимо от его концентрации, вряд ли может оказаться столь токсичным*.

*(Тем не менее это так. В 50 граммах медвежьей печени содержится столько витамина А, сколько нужно человеку на целый год. Человек, съевший более 200 граммов печени, получает очень тяжелое отравление - гипервитаминоз. (А. К.))

По всей Гренландии и канадской Арктике ходит история о том, как когда-то, давным-давно несколько эскимосов видели большого медведя, подкрадывавшегося к стаду моржей, спавших на льду. Приблизившись к ним, медведь поднял большой кусок льда и бросил в голову одного из моржей. Есть и более поздние сведения. Вот что писал Фабрициус* почти двести лет назад: "В схватках между медведями и моржами первые нередко одерживают победу, проламывая большими кусками льда головы своих противников".

*(Фабрициус О. (1744-1822) - датский миссионер. В 1768 - 1775 годах жил в Гренландии. Автор книги "Фауна Гренландии" (1780). (В. Г.))

Имеется несколько вариантов подобных историй. Эскимосы рассказывали Лайону*, что видели, как один медведь осторожно подплыл к большой льдине, на которой спали две моржихи с детенышами. Укрывшись за торосами, он отломил передними лапами глыбу льда. Затем носом и лапами он катил и тащил эту глыбу до тех пор, пока она не оказалась прямо над головами моржих, после чего сбросил вниз, убив наповал одну из них. Старшая из моржих со своим детенышем скатилась в воду. Но детеныш убитой остался рядом с нею и также был убит.

*(Лайон Дж. - командир корабля "Хекла", на котором в 1821-1822 годах У. Парри совершил свое второе плавание в водах канадской Арктики. (В. Г.))

Один angakok (знахарь) из Лайон-Инлета рассказывал Расмуссену*, что наблюдал за медведем, подкрадывавшимся к моржу совсем как человек; переползая от одного укрытия к другому, он незаметно подобрался к намеченной добыче, а затем метнул в моржа огромный кусок льда и оглушил его. А эскимосы с берегов залива Фробишер-Бей говорили Холлу, что в августе, когда моржи забираются на утесы, чтобы погреться на солнышке, медведи залезают еще выше и сбрасывают на голову какого-нибудь из них большой камень; если морж остается жив, медведь бросается к нему, хватает камень и начинает колотить им свою жертву по черепу.

*(Расмуссен К. (1879-1933) - датский полярный исследователь. Руководил рядом экспедиций, исследовавших Гренландию и арктическую Канаду(В. Г.))

В качестве комментария к этой легенде Мунн писал: " Представители мяогих племен, живущих на значительном расстоянии друг от друга, рассказывали мне, что видели, как медведь подбирается по льду к молодому моржу, прикрываясь торосами, чтобы приблизиться вплотную к намеченной добыче, а затем куском льда, который держит лапой, наносит моржУ УДар по голове".

Можно ли считать, что это только легенда - даже, если принять во внимание, что все сведения исходят от эскимосов, вообще наделенных богатой фантазией. Вдумайтесь в то, что сообщил Рею* один эскимос: "Я и еще двое или трое иннуитов** пытались однажды зимой подкрасться к моржу, который лежал на льду около большой полыньи в проливе Фокс. Находясь уже неподалеку от моржа, мы заметили впереди себя огромного белого медведя. Он с большой ловкостью взобрался на высокую ледяную гряду прямо над тем местом, где лежал морж. Тут он схватил в лапы ледяную глыбу, поднялся на задние ноги и с силой запустил льдину в голову еще не достигшего зрелости моржа, а затем прыгнул на него". Эскимосы убили медведя копьем и обнаружили, что морж полумертв. В этом рассказе есть одна убедительная деталь: эскимос утверждал, что медведь бросил лед, словно "левша" (как мы уже говорили, есть все основания полагать, что в известных ситуациях медведь предпочитает пользоваться левой лапой).

*(Рей Дж. (1813-1893) - английский полярный мореплаватель. Сделал ряд важных открытий в арктическом архипелаге Канады. (В. Г.))

**(Иннуиты - общее название для большинства эскимосских племен арктической Америки. (В. Г.))

Уже в наше время эскимос по имени Тонга с остроза Саутгемптон утверждал, что спугнул медведя, убившего спящего моржа описанным способом. Несколько погодя убийца распотрошил тушу жертвы. Хейг-Томасу рассказывали про эскимоса, который нашел моржа, лежавшего с проломленным черепом возле расколотой глыбы льда. Говорили ему и про другого эскимоса, убившего моржа, с черепа которого свешивался лоскут кожи. Тщательно осмотрев его старую рану, эскимос этот пришел к выводу, что морж был поражен глыбой льда, брошенной медведем, хотя возможно и иное: лоскут кожи был сорван куском льда, упавшим с глетчера.

Заканчивая рассмотрение этого интересного вопроса, отметим, что белый медведь часто встает на задние лапы и пускает в ход передние. Педерсен сообщает, что встретил однажды молодого медведя, который стоял в этой позе, зажав в передних лапах большой кусок жира. Он писал и о том, что загнанная в тупик медведица приподнимает таким образом детенышей, чтобы защитить их.

Рисунок эскимосского костореза с Баффиновой Земли изображает белого медведя, несущего на плече кусок льда или камень (если верить Хейг-Томасу, это животное способно пройти значительное расстояние на двух ногах). Хейг-Томас рассказывает об одном медведе, которому эскимосские охотники перебили передние лапы. Полагая, что он не сможет уйти далеко, эскимосы стали на ночь лагерем неподалеку. Но хотя весь следующий день они быстро шли по следам раненого, нагнать его так и не удалось.

Нет никакого сомнения в том, что медведь действительно способен швырять различные предметы. Один из членов экспедиции Свердрупа видел на острове Элсмир медведя, который поедал груду мяса овцебыка и время от времени запускал куском в здоровенных собак, которые тревожили его. В суровую зиму 1962-63 года медведи-трехлетки, живущие в Лондонском зоопарке, бросали лапами полутораметровые глыбы льда. А в зоопарке Эдинбурга один из двух медведей, плававших в бассейне, несколько раз брал обеими лапами бедро лошади и бросал метра на три-четыре в сторону второго.

Эскимосы, с которыми общался Холл, считают, что, подкрадываясь к тюленю, медведь "толкует" с ним. Научись они "толковать" по-медвежьи, добавляли эскимосы, им удалось бы добывать куда больше тюленей. Как бы то ни было, стоит задремавшему ненадолго тюленю проснуться и приподнять голову, высматривая врагов, и медведь замирает, продолжая "толковать". Даже зоркий охотник не может различить среди других неровностей на льду его слегка приподнятый бледно-желтый зад, тем более не может заметить его тюлень. На фоне льда выделяются только черный нос и темные глазки медведя.

Стефанссон говорил, что эскимосы честны и умны, но у них больше суеверий, чем у любого другого народа. (К этому можно добавить, что когда тем же эскимосам задают вопросы, кажущиеся им чертовски глупыми, они дают соответствующие остроумные ответы.)
Однако и Педерсен, и Фрейхен, и Мунн соглашаются с эскимосскими охотниками в том, что, приближаясь к добыче, медведь нередко прячет свой столь заметный нос между передними лапами или же прикрывает его какой-то одной лапой. Герцог Орлеанский* отметил, что точно так же зверь поступает и тогда, когда, прячась за торосами, направляется к судну, привлеченный запахом жарящихся селедок или жира. Когда медведь подкрадывается к добыче по ровному, гладкому льду, добавляют гренландцы, он толкает какую-нибудь ледышку перед своим носом. Фрейхен не сомневается в достоверности многочисленных рассказов, свидетельствующих о таком поведении медведей; кроме того, он считает, что, возможно, эскимосы переняли свой метод охоты на тюленей у белых медведей.

*(Герцог Орлеанский (1869-1926) - французский полярный путешественник, предпринял ряд попыток достигнуть Северного полюса. (В. Г.))

Медведь бесшумно подползает к добыче, причем короткий и толстый хвост его подергивается от напряжения. Если ему удается незаметно подобраться к тюленю на расстояние 3-5 метров, зверь наконец кидается на него, пригнув голову и вытянув передние лапы. Совершив молниеносный прыжок, он наносит удар левой лапой. Затем, слизав кровь, хлынувшую из ран, оттаскивает тушу на 1-1,5 метра от лунки, чтоб она не соскользнула назад в воду.

В период линьки тюлени становятся малоподвижными и менее бдительными, так что охота на них сильно облегчается. Некоторые из них спят так крепко, что человек может подойти к ним незамеченным. Стефанссон рассказывает, что в конце июля волк застиг спящего тюленя возле лунки и тут же прокусил ему горло. Хотя крупные морские зайцы обычно чрезвычайно пугливы, в период линьки и к ним можно подобраться на очень близкое расстояние, чем и пользуются медведи-охотники. Некоторым удается, однако, спастись: тюленя весом в два с половиной - три центнера удержать нелегко. Ламонт застрелил полдюжины тюленей, на телах которых обнаружил шрамы от глубоких ран, нанесенных медвежьими когтями.

Если тюлень ушел от него, медведь может проявить признаки раздражения. Ингстад* пишет об одном медведе, который, пытаясь нанести удар тюленю, промахнулся, опоздав на долю секунды. Зверь настолько разъярился, что стал колотить лапой по воде, вздымая целые фонтаны. Об этом же говорит и Браун: "Я наблюдал за медведем, который охотился за тюленем; всякий раз, как зверь протягивал к нему лапу, добыча ускользала, исчезая в лунке во льду. В конце концов медведь решил заполучить свою добычу иным способом. Он отплыл на некоторое расстояние и, когда тюлень снова задремал у лунки, ушел под лед, чтобы отрезать ему путь к отступлению. Но это не удалось, и тюлень избежал его когтей. Ярость зверя не знала границ, он отвратительно рычал, подкидывая в воздух снег, а затем удалился".

*(Ингстад X. - норвежский путешественник, автор книги "Страна холодных берегов" (1948). (В. Г.))

Иллингуорс отмечает, что, потерпев неудачу, медведь иной раз начинает бесноваться от злобы: "Я наблюдал подобный эпизод в Иса-фьорде, где на льдинах, оторвавшихся от больших ледников, находится много тюленей. Некоторое время мы следили за медведем, подбиравшимся к тюленю поблизости от суши, где береговой припай прилегает к утесам. Он очень старался подобраться незамеченным, но день выдался для него неудачный: когда он прыгнул, тюлень скатился в воду и исчез. Возможно, медведь сохранил бы спокойствие тично и не высунул из воды ухмыляющуюся морду (вероятно он хотел узнать, кто нарушил его сон). В припадке ярости медведь расшиб себе лапы о выступ скалы, переломав все кости в правой и серьезно повредил левую, что было установлено в дальнейшем, когда зверя застрелили.