ЖИЛ-БЫЛ ОДИН ЧУДАК,
Он как-то раз, весной,
Сказал чуть-чуть не так —
И стал невыездной.
А может, что-то спел не то
По молодости лет,
А может, выпил два по сто
С кем выпивать не след.
Письмо не отправлял
Простым и заказным
И не подозревал,
Что стал невыездным.
Да и не собирался он
На выезд никуда —
К друзьям лишь ездил на поклон
В другие города.
На сплетни он махнул
Свободною рукой,
Сидел и в ус не дул
Чудак невыездной.
С ним вежливы, на вы — везде,
Без спущенных забрал,
Подписку о невыезде
Никто с него не брал.
Он в карточной игре
Зря гнался за игрой —
Всегда без козырей
И вечно "без одной".
И жил он по пословице:
Хоть эта масть не та —
Всё скоро обеззлобится
И встанет на места.
И он пером скрипел
То злее, то добрей,
Писал себе и пел
Про всяческих зверей:
Что, мол, приплыл гиппопотам
С Египта в Сомали —
Хотел обосноваться там,
Но высох на мели.
И строки те прочлись
Кому-то поутру —
И, видимо, пришлись
С утра не по нутру.
Должно быть, между строк прочли,
Что бегемот — не тот,
Что Сомали — не Сомали,
Что всё наоборот.
Прочли, от сих до сех
Разрыв и перерыв,
Закрыли это в сейф,
И все — на перерыв.
Чудак пил кофе натощак —
Такой же заводной,
Но для кого-то был чудак
Уже невыездной.
Пришла пора, а то
Он век бы не узнал,
Что он совсем не то,
За что себя считал.
И после нескольких атак,
В июльский летний зной
Ему сказали: "Ты, чудак,
Давно невыездной!"
Другой бы, может, и запил,
А он — махнул рукой!
Что я? Когда и Пушкин был
Всю жизнь невыездной!

В.Высоцкий, 1973г

Меня сомненья - чёрт возьми! -
Давно буравами сверлили:
Зачем мы сделались людьми?
Зачем потом заговорили?
Зачем живя на четырёх,
Мы встали, распрямили спины?
Затем - и это видит Бог, -
Чтоб взять каменья и дубины.
Мы умудрились много знать,
Повсюду мест наделать лобных,
И предавать, и распинать,
И брать на крюк себе подобных!

Владимир Высоцкий.

ВОТ Я ВОШЁЛ, И ДВЕРЬ ПРИКРЫЛ,
И показал бумаги,
И так толково объяснил,
Зачем приехал в лагерь!..
Начальник — как уключина:
Скрипит — и ни в какую.
"В кино мне роль поручена, —
Опять ему толкую. —
И вот для изучения —
Такое ремесло —
Имею направление.
Дошло теперь?" — "Дошло!
Вот это мы приветствуем!
Чтоб было, как с копирки.
Ещё бы вам под следствием
Полгодика в Бутырке,
Чтоб ощутить затылочком,
Что чуть не расстреляли,
Потом — по пересылочкам...
Тогда бы вы сыграли!"
Внушаю бедолаге я
Настойчиво, с трудом:
"Мне нужно — прямо с лагеря,
Не бывши под судом". —
"Да вы ведь знать не знаете,
За что вас осудили.
Права со мной качаете,
А вас ещё не брили". —
"Побреют! — рожа сплющена,
Но всё же знать желаю. —
А что уже упущено —
Талантом наверстаю..." —
"Да что за околесица? —
Опять он возражать. —
Пять лет в четыре месяца?
Экстерном, так сказать?"
Он даже шаркнул мне ногой
(Для секретарши Светы):
"У нас, товарищ дорогой, —
Не университеты.
У нас не выйдет с кондачка
Из ничего — конфетка.
Здесь — от звонка и до звонка,
У нас — не пятилетка.
Так что давай-ка ты, валяй!..
Какой с артиста толк?
У нас своих — хоть отбавляй," —
Сказал он и умолк.
Я снова вынул пук бумаг,
Ору до хрипа в глотке:
Мол не имеешь права, враг,
Мы здесь не в околотке!
Мол, я начальству доложу,
Оно, мол, разберётся!..
Я стервенею, в роль вхожу,
А он, гляжу, — сдаётся.
Я в раже, удержа мне нет,
Бумагами трясу:
"Мне некогда сидеть пять лет —
Премьера на носу!"

В.Высоцкий, 1970г

НЕ ОТДАВАЙТЕ В ФИЗИКИ ДЕТЕЙ,
Из них уже не вырастут Эйнштейны,
Сейчас сплошные кризисы идей —
Все физики на редкость безыдейны.
У математиков ещё какой-то сдвиг,
Но он у вас не вызовет улыбок,
Ведь сдвиг намечен по теорье игр,
А также и по линии ошибок.
Математики все голову ломают,
как замять
грехи,
Кибернетики машины заставляют
сочинять
стихи,
А биологи искусственно мечтают
про живой
белок,
А филологи всё время выясняют,
кто такой
Блок.
Мы, граждане, привыкли с давних пор,
Что каждая идея есть идея,
А кто-то там с фамилией Нильс Бор
Сказал, что чем безумней — тем вернее...
Нет, Бор, ты от ответа не уйдёшь!
Не стыдно ли учёным называться?
Куда же ты толкаешь молодёжь
При помощи таких ассоциаций?!
Математики все голову ломают,
как замять
грехи,
Кибернетики машины заставляют
сочинять
стихи,
А биологи искусственно мечтают
про живой
белок,
А филологи всё время выясняют,
кто такой
Блок.
Мы все в себе наследственность несём,
Но ведь обидно, до каких же пор так?
Так много наших ген и хромосом
Испорчено в пробирках и ретортах!
Биологи — у них переполох,
Их итальянцы малость обскакали:
Пока они у нас растят белок —
Уж те зародыш пестуют в стакане.
Математики все голову ломают,
как замять
грехи,
Кибернетики машины заставляют
сочинять
стихи,
А биологи искусственно мечтают
про живой
белок,
А филологи всё время выясняют,
кто такой
Блок.

В.Высоцкий, 1967г

Bazzlan
+ + +
Врагов у нас, похоже, нету,
но мы у них, похоже, есть.

+ + +
Кормить и так не собирались,
зря голодовку объявлял.

+ + +
Когда супруга провинилась,
проси прощения скорей.

+ + +
Добро, конечно, надо сеять,
а зло желательно сажать.

+ + +
Он врал, что плавать не умеет,
а сам через неделю всплыл.

+ + +
Открыли памятник вандалам
и те не знают, как им быть.

+ + +
Неправда, будто всё неправда,
а правда в том, что правды нет.

+ + +
Совсем пиндосы обнаглели –
за доллар просят сто рублей.

+ + +
Дай за меня Серёге в морду,
а я при случае отдам.

+ + +
Как с возу баб ни прогоняли,
да только воз и ныне там.

+ + +
У нас тут негра задержали
и в чёрный список занесли.

+ + +
Хоть экономика окрепла,
но шансы выжить всё же есть.

+ + +
Мы вечерами телек смотрим,
но опасаемся включать.

+ + +
Петров и Кац открыли фирму.
Назвали «С гоем пополам».

+ + +
Будь толерантен к людоедам
и уважай их рацион.

+ + +
Есть всё же разум во Вселенной,
раз не выходит на контакт.

+ + +
А вот и пятница, товарищ,
кончать работать начинай!

Вселенский опыт говорит,
что погибают царства
не оттого, что тяжек быт
или страшны мытарства.
А погибают оттого
(и тем больней, чем дольше),
что люди царства своего
не уважают больше.
Булат Окуджава
1968

Сергей Плотов
8 март ·
***
Мы отличаемся от текущего поколения
Больше, чем старый английский бульдог от пойнтера.
Мы говорили: «Очки, как у Джона Леннона».
Они говорят: «Очки, как у Гарри Поттера».
Мы повторяли, что будем свободны, или же -
Смерть. И дерзко резали воздух электробритвой.
Они свободнее нас говорят на инглише.
Наш-то уровень: «Ландон из зе кэпитл оф Грейт Бритн».
Наши кухни тесны. В наших спальнях больничный запах.
Нас как-то терпят родные, а наши слова – бумага.
Мы так старательно строили детям светлое завтра,
Забыв, что стройматериалы - с того же склада ГУЛАГа.
На окне у нас кот-воркот. За окном метелица.
А нашим детям с нами не о чем говорить.
Но мы до сих пор на что-то наивно надеемся.
Бросить надеяться нам труднее, чем бросить курить.

БУЛАТ ОКУДЖАВА
Нашему дикому обществу нужен тиран во главе?
Чем соблазнить обывателя? Тайна в его голове,
в этом сосуде, в извилинах, в недрах его вещества.
Скрыт за улыбкой умильною злобный портрет большинства.
К цели заветной и праведной узкая вьётся тропа.
Общество, мир, население, публика, масса, толпа,
как они сосредоточенно (оторопь даже берёт)
движутся, верят... и всё-таки это ещё не народ.
Не обольститься б истерикой, не доверять никому,
тем, что клянутся расхристанно в верной любови к нему.
Эта промашка нелепая может возникнуть в толпе.
Видел всё это воочию. Знаю про то по себе.

Одна овца, окончив институт,
Вернулась, гордая, в своё родное стадо.
Собрала всех, на кафедру взошла
И молвила:" Дружить с волками надо!"
"В наш век гуманности, - проблеяла она, -
Вражда с волками - это просто дикость.
Берусь я лично серым братьям доказать,
Что лишь от травки наступает сытость.
Полезна зелень волкам и овцам,
Покрыты ею и поля, и горы.
Чтоб жизнь спокойная настала и у нас,
Пойду с волками на переговоры."
Переговоры начались и, в тот же день,
Закончились фуршетом возле ели.
И всё бы ничего, но на фуршете том
Овцу с дипломом братья волки съели.
Мораль для тех, кто дочитает до конца:
Овца с дипломом - всё равно овца.
©МаZай

Игорь Иртеньев
* * *
Кто в кухонном жил хоть однажды шкафу,
Что книжного меньше в разы,
Не может не знать о поэте Ду Фу
И брате его Лао Цзы,

Которые пили портвейн из горла
И бились как рыба об лед –
Два брата, два друга, два горных орла,
Попавших в один переплет.

Боюсь, что немного найдется меж нас,
А проще сказать никого,
Кто тот переплет ни раскрыл бы хоть раз,
Прельстившись узором его.

Любой иероглиф там самый простой,
Не стоивший нашего тьфу,
Своей совершенной блистал красотой,
На то был Ду Фу и Ду Фу.

Под стать был братану и сам Лао Цзы,
Что будучи малым дитем,
Постиг многомудрого дзена азы
И двинулся Дао путем,

Которым великий китайский народ,
Почуяв добычу свою,
Великий российский доныне ведет
В едином пехотном строю.

Что ни делает дурак,
Все он делает не так.
Начинает не сначала,
А кончает как попало.
С потолка он строит дом,
Носит воду решетом,
Солнце в поле ловит шапкой,
Тень со стен стирает тряпкой,
Дверь берет с собою в лес,
Чтобы вор к нему не влез…

Александр Городницкий
---
Я не вижу от попсы прока,
Что горланит молодняк сдуру.
Я из тысячи певцов рока
Уважаю Шевчука Юру.
Он щетиною оброс колкой, -
Кто бы вздумал по щеке гладить?
Мало в славе для него толку, -
Всем пожертвует друзей ради.
Когда авторы другой масти
Слух начальственный струной ластят,
Говорит он поперёк власти,
И поёт он поперёк власти.
Ни в столице, ни в степной глуби,
Не испытывает он дрожи,
И народ его за то любит,
Да и я его люблю тоже.
Если вьюга замела веси,
Если небо за окном хмуро,
Я из тысячи других песен
Выбираю Шевчука Юру.

2012

Я давно не теряю отчаянья
и дышу в нём, как рыба в реке,
я когда-то жила на Почайнинской,
а теперь от неё вдалеке...
Вновь каштаны весной - словно в Киеве,
и не плачет никто без вины.
Я же - родом из логова змиева,
все мы в логове том рождены,
а теперь нас развеяли по миру,
нас качает взрывная волна,
как и в Харькове, Сумах, Житомире -
да везде, где сегодня война.
Бесконечно одно лишь отчаянье,
длится ночь, та февральская ночь,
я когда-то жила на Почайнинской...
Как же эту тоску превозмочь?
Где-то пляшут, поют, развлекаются...
Что им бомбы, "кинжалы" в ночи?
И никто никогда не раскается,
не зажжёт по убитым свечи.
Чёрный лебедь взлетит над пожарищем,
поменяют цвета времена,
тот, кто выживет, вспомнит товарищей
и, не чокаясь, выпьет до дна.

(с) Ирина Карпинос
16.05.2023
https://www.facebook.com/photo/?fbid=35 ... 4629830148

На кладбище, где новых нет могил,
Никто теперь над мертвыми не плачет.
У входа ангел каменный застыл
И смотрит ввысь надменно и незряче.
Безлюдье, тишина со всех сторон,
Немых оград ржавеющие цепи, -
И дряхлый сторож гонит самогон
Ночами в старом безымянном склепе.
Потом идет, не зная, что к чему,
Но чувствуя бессмысленную бодрость, -
И кланяются чертики ему,
Его преклонный уважая возраст.
Он сам себе слуга и господин,
Он одинок, все остальные - в нетях.
Один, один, единственно - один
На кладбище, на всей родной планете.
Над ним, как дети, плачут облака,
Лежат пред ним безлюдные просторы...
Лишь марсиане видят старика
В свои сверхдальнозоркие приборы.
И говорят: "Там ходит человек.
Он в дни войны сумел в живых остаться.
Мы подождем. Пусть доживает век.
Когда помрет - начнем переселяться.
Когда настанет время - в должный час
Мы приземлимся на земной поляне.
Ведь неспроста, ведь это ради нас
Самих себя угробили земляне".

Вадим Шефнер.
«Элегия после третьей мировой войны».

Александр Городницкий.
Очередь.

Я детство простоял в очередях,
За маслом, керосином или хлебом,
В том обществе, угрюмом и нелепом,
Где жил и я, испытывая страх.
Мне до сих пор мучительно знаком
Неистребимый запах керосина,
Очередей неправедный закон,
Где уважают наглость или силу.
Мне часто вспоминаются во сне
Следы осколков на соседнем доме
И номера, записанные мне
Карандашом чернильным на ладони,
Тот магазин, что был невдалеке,
В Фонарном полутемном переулке,
Где карточки сжимал я в кулаке,
Чтоб на лету не выхватили урки.
Очередей унылая страда.
В дожди и холода, назябнув за день,
Запоминать старался я всегда
Того, кто впереди меня и сзади.
Голодный быт послевоенных лет
Под неуютным ленинградским небом,
Где мы писали на листах анкет:
«Не состоял, не привлекался, не был».
Но состоял я, числился и был
Среди голодных, скорбных и усталых
Аборигенов шумных коммуналок,
Что стали новоселами могил.
И знаю я — какая ни беда
Разделит нас, народ сбивая с толка,
Что вместе с ними я стоял всегда
И никуда не отходил надолго.
1995г

Алексей Каганский
1 д. ·
Одна овца, окончив институт,
Вернулась, гордая, в своё родное стадо.
Собрала всех, на кафедру взошла
И молвила:" Дружить с волками надо!"
"В наш век гуманности, - проблеяла она, -
Вражда с волками - это просто дикость.
Берусь я лично серым братьям доказать,
Что лишь от травки наступает сытость.
Полезна зелень волкам и овцам,
Покрыты ею и поля, и горы.
Чтоб жизнь спокойная настала и у нас,
Пойду с волками на переговоры."
Переговоры начались и, в тот же день,
Закончились фуршетом возле ели.
И всё бы ничего, но на фуршете том
Овцу с дипломом братья волки съели.
Мораль для тех, кто дочитает до конца:
Овца с дипломом - всё равно овца.