Три варианта гимна

8 декабря 2000 г. Дума приняла гимн в третьем чтении. В первом чтении музыка была принята еще в 1998 г.. Как понимать приемку музыки в чтении — не понятно. Пели, что ли? За знакомую мелодию Александрова голосовало подавляющее большинство — 381 депутат. Приняты также военная символика (342 "за"/20 "против"), герб (343/19) и флаг (388/1). Потом как-то все затихло и жизнь шла под патриотическую песнь Глинки без слов. Чем Глинка хуже Мендельсона?
21 декабря 2000 г., как раз в день рождения тов. Сталина, но еще до слов очередного гимна, вся новая символика была почти единогласно утверждена Советом Федерации ( против был только президент Чувашии Николай Федоров, который даже не встал при исполнении — специально для того, чтобы дать интервью Евгению Киселеву в "Итогах" как уникальное явление чуваша народу).

Коммунистам дали красное знамя для Армии, монархистам — двуглавого орла, патриотам — трехцветный флаг, морякам — андреевский стяг.

Президент Путин сослался на большинство народа (по опросам — 49 процентов), которые были за советский гимн. 51 процент как-то рассеялся в пространстве и не дал четкого ответа. Не знаем, дескать. Какой сыграют, то и хорошо. А нет, так сами споем как ранее пели "Шумел камыш". Произошло сплочение, точнее, спаивание народа.

В общем, все оказались довольны, кроме правых — они были очень против. Им для утешения и единения пообещали вынести тело Ленина. Как бы рокировка: красное знамя вносят, бледное тело выносят. Но, как выразился замдиректора "Лаборатории биологических структур" (она занимается реанимацией тела) Денисов-Никольский "Руки коротки остановить шествие гиганта или вынести его". Современники вождя скандировали "Тело Ленина — только через наш труп". Сам этот Никольский законсервировался не хуже Ильича — уже какой директор меняется, а он все в замах ходит. Вспоминается эпитафия на могиле старого воина: "Солдат — всегда солдат".

Перед принятием окончательного текста гимна по указу Путина для выбора варианта одного из трех, заготовленных впрок старым гимнюком Сергеем Михалковым, была создана специальная рабочая группа. В нее вошли тогдашний питерский губернатор Яковлев, министр культуры Михаил Швыдкой, председатель думского комитета по культуре актер Николай Губенко, и еще целый ряд проверенных товарищей.

Поразительный и удивительный факт свершилсяя во время принятия сталинского гимна. Прошло лишь десять лет после того, как барачный плебейский режим пал, и вот утомленная и раздраженная демократией нация хочет вернуть себе холуйскую сталинскую песнь. Символические объекты, к каковым относится и государственная геральдика, обладают тем качеством, что их практические последствия начинают ощущаться на больших исторических расстояниях и независимо от воли авторов. Противники гимна полагали, что возвращение сталинского гимна меняет профиль путинского правления и является тем историческим жестом, который можно пытаться затушевать, но нельзя отменить.

Среди противников сталинского гимна оказались Олег Басилашвили, Владимир Васильев и Екатерина Максимова, Борис Васильев, Александр Володин, Галина Волчек, Валентин Гафт, Тимур Кибиров, Александр Кушнер, Кирилл Лавров, Евгений Миронов, Глеб Панфилов, Андрей Смирнов, Геннадий Рождественский, Борис Стругацкий, Валерий Тодоровский, Мариэтта Чудакова, Родион Щедрин и Майя Плисецкая, Александр Н. Яковлев. Естественно, Солженицын тоже против.

Зато "за" были: актеры Георгий Жженов, Вячеслав Тихонов, Геннадий Хазанов, Александр Калягин, Татьяна Доронина, режиссер Карен Шахназаров, руководитель Государственного ансамбля народного танца Игорь Моисеев, художественный руководитель Малого театра России Юрий Соломин, кинорежиссер Марлен Хуциев, скульптор Зураб Церетели.
Вышла настоящая гражданская война среди деятелей искусства в пределах Садового кольца.

В анекдотических попытках перелицовки текста гимна Михалковым Сталин прет из каждой строчки. А у ослабленного годами Михалкова вопль души прорвался — он вставил, как мы увидим ниже, в свой подновленный текст строчку из песни "о Сталине мудром, родном и любимом".

Ну, это как сказать — ослабленного. В 1998 г. 86 летний патриарх женился на 36 -летней молодухе Юлии (на 50 лет младше — а?!), бывшей биологине, потом ставшей биржевым игроком, и у его одра поселилась персональная ночная муза. Дети, внуки и правнуки очень довольны. Один внук сказал, что с такой бабушкой, которая несколько моложе внука молодожена, он охотно бы и сам провел время. Дедушка-молодожен поставил великовозрастного шалуна в угол.

На приеме у Сталина, который предложил авторам просить награду за гимн, Эль-Регистан захотел взять с собой карандаш, которым Сталин правил текст гимна — и получил его. А Михалков попросил квартиру, которую тоже получил. Невестка Регистана пишет, что ее тесть очень любил женщин. И каждую свою квартиру оставлял новой жене, сам же скитался по гостиницам. Фантастический женолюб Михалков квартир дамам не оставлял. Напротив, он въехал в детскую литературу на своих пассиях Агнии Барто и Рине Зеленой.

На самом деле, Регистан, кроме Сталинской премии (как и Михалков) тоже получил квартиру — Моссовет выделил Михалкову апартаменты в новом доме # 8 по улице Горького, а Регистаны переехали с Калужской в бывшую большую трехкомнатную квартиру Михалкова по той же улице в доме # 6. Соавторы стали соседями.

Михалков говорил: то, что для обычного человека кажется невозможным — писать как бы одно и тоже, но под разные и даже противоположные идеологии, для настоящего профессионала не представляет никакого труда. Может легко написать три гимна. Один — монархический, второй — республиканский, а третий снова монархический, но другой династии.

Давайте и мы вместе с той комиссией по приемке окончательного варианта гимна вспомним, каковы были эти три варианта.
Первый вариант

Могучие крылья расправив над нами,
Российский орел совершает полет,
И символ Отчизны — трехцветное знамя
Народы России к победе ведет!

Припев
Славься, Отечество наше свободное,
Братских народов союз вековой!
Предками данная мудрость народная!
Родина, славься! Господь над тобой!

По поводу строчки «Российский орел совершает полет», член комиссии, чиновник высокого ранга в Кремле, сказал так:

"Я не знаю законов аэродинамики, но если орел сложит две головы вместе, то он вполне сможет "совершать полет".
Вообще-то если орел сложит голову, то это дурной знак. Сложить голову — это устойчивый идиоматический речевой оборот. Но если сложит сразу две — тогда, тем более, почему бы не совершить полет. В одну сторону. В последний путь, так сказать.

Против строчки возразили не с аэродинамических позиций, а с политических. Дескать вместо конкретных продувок в аэродинамической трубе — пустопорожние разговоры о том, в какую сторону будет лететь геральдическая старинная птица. Было сказано, что поразившая многих амбициозностью строка "российский орел совершает полет", — точная цитата из известной песни: "От края до края, по горным вершинам,/ Где горный орел совершает полет,/ О Сталине мудром, родном и любимом,/ Прекрасную песню слагает народ".

Вот так Михалков ассоциативным образом снова протащил "сложенную народом прекрасную песню о тов. Сталине".

Текст построен по принципу цитатной игры, — написал знаток из Полит.ру Константин Рогов. Подлинным адресатом куплета являются люди, хорошо помнящие (и возможно, часто исполняющие) заветную песню о Сталине мудром, родном и любимом — прочая же аудитория обречена на недопонимание подлинного смысла текста.

То есть, на самом деле горным орлом предстает и в песне, и в гимне сам тов. Сталин. Именно он — орел. И в высокогорном гнезде он высидел сталинских соколов. Орел, выводящий соколов — это новое слово в орнитологии. Но не в политике, где подобное происходит сплошь и рядом.
Орел — птица государственная. Орел должен совершать полет независимо от смены правителей. И уж совершенно независимо от направления и точки приземления.

Не знаю, под влиянием ли критики, или своим умом дошли, но орла во втором варианте страшно обкорнали. Буквально "под Котовского". Увы, орла, совершающего бреющий полет над горами, похерили. По словам члена комиссии и главы комитета СФ по науке, образованию и культуре Валерия Сударенкова "полностью убрана часть слов об орле, а также полетах над страной".
От всего орлиного великолепия из первоначального варианта остались всего три строчки —

"Славься, Отечество наше свободное,
Братских народов союз вековой,
Предками данная мудрость народная…".

Словом, переработанный текст стал политически нейтральным, без залетных с Кавказа птиц, но при этом в нем присутствует "большое гражданское содержание": ключевыми словами в гимне, сказал член комиссии, стали принципы свободы, союза, веры в светлое будущее страны, верность Отчизне.
Ладно, с орлом разделались. Но вот что получилось во втором варианте: вместо орла реять над страной стал Господь. Раньше было присловье — с нами Бог, Господь с тобой, иди с Богом, Бог с вами. А теперь господь — над вами, нами и ими. Заменил орла в горделивой позе полета над страной. "Один — в вишине" — как читал Пушкина тов. Сталин. Оторвался Господь от народа.

Зато осталось во втором варианте главное — мол, как бы враги не скалили зубы, вострили лыжи и точили лясы, ничего у них не выйдет.
2-й куплет второго варианта

Никто не поставит тебя на колени,
Родная, великая наша страна!
В сраженьях решалась судьба поколений,
Во славу России, во все времена!

3-й куплет

Суровой дорогой лихих испытаний
В борьбе за свободу пришлось нам пройти.
С надеждой и верой вперед, россияне!
И пусть нас Господь сохраняет в пути!

Раньше партия вела и направляла, теперь — Господь. То есть, Господь заменил не только орла, но и партию.
По поводу второго варианта высказали мнение, что автор гимна стар. Сталина, мол, видел. Но Ленина ведь не видел ! И, как не крути, но автор много моложе Господа. Автор, несмотря на относительную молодость, как раз благодаря многим прожитым годам все отлично понимает и нажил отменный вкус к жизни!

Как-то Евтушенко ехал в одном лифте с Сергеем Михалковым, и начал выражаться по поводу поэтических достоинств Гимна. На что автор сурово сказал: "Говно — не говно, а заиграют — все встанете".
Именно это теперь хотелось бы пожелать самому автору. Увы, из гроба не встают, даже при звуках неувядаемого гимна.
27 декабря 2000 г. рабочая комиссия по выбору текста рекомендовала Путину 3-й вариант стиха Сергея Михалкова для утверждения его в качестве официального гимна. Хотя еще накануне именно Путин рекомендовал Думе именно советскую величальную песнь. Так как Путин рекомендовал гимн Михалкова Думе, а та рекомендовала его Путину, то все завершилсоь к обоюдному удовольствию.

Путин поздравляет С. Михалкова с третьим вариантом его третьего по счету гимна, принятого в качестве гимна России.

В окончательном тексте гимна уже не только истребили орла, но и Господь как-то сник. Он еще остался, но уже не реет над нами черной молнии подобный. И его главная функция несколько сужена до роли хранителя России.

Сам факт возвращения советского гимна был радостно принят грузинами-коммунистами. Да и не грузинами — тоже.
На пятом съезде Единой Компартии Грузии (27 декабря 2000 г.) они стоя приветствовали сообщение о том, что в Россию возвращается старый гимн СССР. Коммунисты восприняли это как хорошее знамение и приняли постановление, что при Сталине не было репрессий.

Окончательный вариант российского гимна, исполняемый и поныне.

Россия — священная наша держава,
Россия — любимая наша страна.
Могучая воля, великая слава -
Твоё достоянье на все времена!

Припев. Славься, Отечество наше свободное,
Братских народов союз вековой,
Предками данная мудрость народная!
Славься, страна! Мы гордимся тобой!

От южных морей до полярного края
Раскинулись наши леса и поля.
Одна ты на свете! Одна ты такая -
Хранимая Богом родная земля!

Припев.

Широкий простор для мечты и для жизни
Грядущие нам открывают года.
Нам силу даёт наша верность Отчизне.
Так было, так есть и так будет всегда!

Припев.

Врагов тоже укоротили, как орла и Господа. Остались необозримые поля да леса. От южных морей до полярного края. Никаких лесов и полей в приполярье и заполярье вроде бы нет, и даже в великом сталинском плане преобразования природы не предусматривались, да и насчет южных морей тоже неясно — какие это именно. Не Индийский же океан с сапогами всмятку русского солдата. Зато только одна страна такая, с полярными лесами и кукурузой, и отсюда бесконечная гордость.

Говорят — напыщенное псевдовеличие. И, конечно, поэтические достоинства текста как бы невелики. Так, малокалиберный стандарт из трех по три. Наштамповать с такими рифмами (держава-слава, страна-времена, поля-земля, года-всегда и пр.) можно было бы много больше. То есть слова как бы народные. Впрочем, как символ гимн есть — и это хорошо. К словам можно быстро привыкнуть. Или заменить. Из песни слова не выкинуть, но можно выкинуть песню вместе со словами.

Слова ведь не раз выбрасывали. Самые ключевые.
Возьмем три гимна, самые важные их куплеты.

Гимн от 1944 г. (сочинен Эль-Регистаном и как бы Михалковым в конце 1943)

Сквозь грозы сияло нам солнце свободы,
И Ленин великий нам путь озарил.
Нас вырастил Сталин — на верность народу,
На труд и на подвиги нас вдохновил.

Славься, Отечество наше свободное,
Славы народов надёжный оплот!
Знамя советское, знамя народное
Пусть от победы к победе ведёт!

Любопытно Спецсообщение Абакумова Сталину о реакции военнослужащих на новый государственный гимн СССР .
Вот оттуда самое показательное:
23 декабря 1943 г.
№ 343/a Сов. секретно
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ
товарищу СТАЛИНУ

Опубликованное в печати решение Совета Народных Комиссаров Союза ССР "О государственном гимне Советского Союза" вызвало широкий отклик среди военнослужащих Красной Армии.

ЯКОВЛЕВ, генерал-полковник — начальник Главного Артиллерийского Управления Красной Армии:
"За границей это будут расценивать как шаг назад, как уступку союзникам, а на самом деле это не так. Ведь сколько таких шагов мы сделали за войну: комиссаров ликвидировали — ничего не случилось, даже лучше стали воевать, генеральские офицерские звания ввели, погоны всем надели — дисциплину укрепили.
Святейший синод создали, патриарха выбрали, Коминтерн распустили и, наконец, отменили "Интернационал", и все это на пользу Родине.
НОВИКОВ, маршал авиации — командующий ВВС Красной Армии:
"Содержание гимна сильное. Видимо, так же сильно будет звучать и музыка. Это мероприятие вполне своевременное, так как старый гимн уже себя изжил и его содержание не соответствует духу времени".
НИКИТИН, генерал-полковник авиации — заместитель командующего ВВС Красной Армии:
"Замечательный гимн. Содержание его очень и очень долговечно. Именно такой гимн нам и нужен. В каждом слове нового гимна чувствуется большая сила нашего народа".

В таком духе славят новый гимн все высшие чины. В вот среди средних выявилось праздномыслие.

ГОЛЫДЕВ, майор — специальный корреспондент газеты Авиации Дальнего Действия "Красный Сокол":
"Из известных мне гимнов ряда государств это будет самый неудачный гимн по своему художественному и внутреннему содержанию — это сбор грубо рифмованных лозунгов, в котором нет той силы и красоты, как в монархическом гимне Боже царя храни".
ЮНАШ, капитан — начальник 3 отделения Главного Интендантского Управления Красной Армии:
"В тексте гимна нет ничего возвышенного и зовущего. Текст плохо запоминается и вял".
ВАСИЛЕВСКИЙ, инженер-капитан — пом. начальника 3 отдела Импортного Управления ВВС Красной Армии:
"Через два-три года гимн будет устаревшим, и вообще он отражает не мирные цели Советского Союза, а прославляет опять войну".
КОНИЧЕВ, майор — зам. начальника военного факультета 2-го Медицинского института МВО по учебной части:
"Новый гимн не такой торжественный, как Интернационал. Слова и мысли более простые. Введение нового гимна бесспорно связано с роспуском Коминтерна и является мероприятием, продолжающим нашу политику отступления.
СТРИЖИН, лейтенант административной службы — чертежник Управления связи Волховского фронта:
"Надо писать такой гимн, чтобы он был навеки. А ведь слова нового гимна отражают только то, что происходит сейчас. После войны они не будут отражать той обстановки, которая сложится".
СПОМПОР, майор — старший помощник начальника Отдела кадров Авиации Дальнего Действия:
"Гимн построен неритмично и в грубых словах. Как, например, увязать слова "Русь" и "Союз". Текст гимна написали какие-то неизвестные до сих пор поэты. За мою жизнь это уже третий гимн. Первый гимн был "боже царя храни", второй — "Интернационал" и третий — опубликованный теперь в газетах. Слова первого гимна подобраны исключительно хорошо по стилю и эластичности в противовес последнему гимну. А музыка первого гимна была настолько хороша, что сейчас вспоминаю, как, бывало, заиграют гимн, то сердце рвется от мелодии".
ЛЕДНЕВ* — инженер Центрального конструкторского бюро Главного Управления Гидрометеорологической службы Красной Армии:
"Слабоват новый гимн, зря его ввели, и большую сделали ошибку, что ввели туда слова об отдельных личностях".
*ПИЛЮГИН*, инженер-майор — помощник начальника отдела Управления бронепоездов и бронемашин ГАБТУ Красной Армии:
"Неужели мы 26 лет заклеймены проклятием. Хотя да, заклеймены. "Весь мир голодных и рабов". Верно, — рабы до сих пор и почти полуголодные. Конечно, стыдно петь уже такие вещи. Пусть пишут новые и огребают денежки".
*ЛЕВАЧЕВ*, капитан — слушатель Высшей офицерской кавалерийской школы Московского военного округа:
"Сегодня запоют одно, завтра другое. Все равно слушать, что Богородицу, что этот гимн. Нужно к этому гимну подобрать мотив наподобие похоронного марша.
**СПЕРАНСКИЙ, инженер-капитан — начальник 3 отдела Главного Управления гидрометеослужбы Красной Армии:
"Мне непонятно, зачем включены в текст гимна личности Ленина и Сталина, так как гимн будет существовать многие века, в то время как вожди приходят и уходят"**.
*ШАРАПОВ* — начальник административно-хозяйственного отдела Центрального Дома Красной Армии:
"Остается лишь изменить и распустить партию большевиков. В 1918-1919 гг. было чем агитировать, тогда был лозунг "земля крестьянам, фабрики рабочим" и свобода слова, а после прижали так, что миллионы людей положили свои головы".

АБАКУМОВ
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 181. Л. 98-114. Подлинник. Машинопись.

На первом листе имеется резолюция: "Важно. Нужно кой-кого пощупать. Ст.". Фамилии тех, кого "нужно пощупать", Сталин обвел кружками (в тексте обозначены звездочками). Какова их печальная судьба? Никто не знает.

Гимн второй, от 1977 года (до этого, начиная с 1956 г. исполняли как "песню без слов").

Сквозь грозы сияло нам солнце свободы,
И Ленин великий нам путь озарил:
На правое дело он поднял народы,
на труд и на подвиги нас вдохновил!

Славься, Отечество наше свободное,
Дружбы народов надежный оплот!
Партия Ленина — сила народная
нас к торжеству коммунизма ведет!

Что мы видим? Что при самом минимальном усилии Михалков выбросил тов. Сталина. Заменил его Лениным. И Ленинской партией. И еще торжеством коммунизма.

Три варианта третьего гимна мы выше рассмотрели. Из двух первых выкинули и орла как ник тов. Сталина.
Еще раз приведу куплет и припев нынешнего, третьего гимна в его третьем, окончательном варианте.

От южных морей до полярного края
Раскинулись наши леса и поля.
Одна ты на свете! Одна ты такая -
Хранимая Богом родная земля!

Славься, Отечество наше свободное,
Братских народов союз вековой,
Предками данная мудрость народная!
Славься, страна! Мы гордимся тобой!

Мы видим, что сейчас нет ни Сталина, ни Ленина, ни коммунизма, ни даже орла. Но есть Бог, который хранит "родную землю". Таки плохо он хранит. И земля не та. И южных морей нет.

Сам Михалков в своих воспоминаниях все валит на руководителей государства и на историю:

"Мог ли я тогда подумать, что спустя 27 лет (1970 год) мне придется по решению новых руководителей партии и правительства убирать из текста гимна имя Сталина и вносить в него другие коррективы? А спустя еще 20 лет (1990 год) читать в советских газетах нелестные замечания в мой адрес и рекомендации, предлагающие заменить текст гимна как не соответствующий политике партии и государства? Нет, этого я предвидеть не мог! Впрочем, действительно, какая уж в то время была "дружба народов"? Какая "сила народная"? Какой "союз нерушимый"?" http://www.ogoniok.com/4986/34/

М-да. Отечество как-то обходилось без свободы. Обошлось без Ленина, Сталина, без коммунизма, без орла. И без Эль Регистана. Какое-то время уже обходится и без С. Михалкова. Пока все заменили Богом.

В четвертом гимне, без всякого сомнения, не будет и Бога. Вполне возможно, что и России. Останется только гордость.

продолжение

БЕЗ КОММУНИСТОВ И РЕВИЗИОНИСТОВ

В Израиле готовились к такому развитию событий. Руководство во главе с Бен-Гурионом с момента провозглашения государства опасалось коммунистического переворота. Многие таинственные события израильской истории 1940-1950 годов получают свое объяснение, если учесть этот фактор. Например, неоправданно резкую реакцию первого израильского главы правительства Давида Бен-Гуриона на довольно мирную забастовку хайфских моряков в 1951 году мои собеседники объясняли опасением инспирированного из Москвы коммунистического переворота. Действительно, моряки, ветераны военно-морских формирований Паль-Ям находились под сильным влиянием коммунистов, и во время забастовки провозглашались речи об «израильском броненосце Потемкин». Однако ничего не оправдывало ни данное им СМИ название «Восстание моряков», ни приказа социалиста Бен-Гуриона открыть огонь по забастовщикам. Бен-Гурион решительно выдвинул лозунг «Без МАКИ и без Херута», т.е. заведомый отказ сотрудничать с коммунистами и ревизионистами, опасаясь, что среди тех и других сильны просоветские силы, готовые попытаться оспорить его власть.

Подоплека другого, более известного события – расстрела танкодесантного судна «Алталена» на рейде Тель-Авива, по сообщениям моих собеседников тоже связана с опасениями перед готовящимся коммунистическим переворотом, подобным тем, которые произошли в то же время в странах Восточной Европы. «Алталену», по словам свидетеля событий, уже рассматривали не как «Броненосец Потемкин», а как израильский крейсер «Аврора». Списанный крейсер был приобретен ревизионистской организацией ЭЦЕЛЬ (Национальная боевая организация – ивр. названная так Владимиром Жаботинским по аналогии с Национальной боевой организацией, создана Юзефом Пилсудским в 1914 году для освобождения Польши). До войны ЭЦЕЛ получала польскую военную помощь в обмен на обещание польских евреев эмигрировать. Судно было был снаряжено в Марселе и имел на борту груз оружия и около тысячи бойцов, и вооруженных членов команды. Крейсер был назван в честь лидера Жаботинского, пользовавшегося псевдонимом Алталена, что по-итальянски значит «качели». Несмотря на запрет израильских властей и после безуспешных переговоров «Алталена» стала на рейде Тель-Авива и отказывалась разоружаться. Верные правительству войска блокировали побережье. Менахем Бегин пробрался на борт и, по свидетельству очевидцев, был готов погибнуть. Бойцы батальона ЭЦЕЛЯ, встречавшие судно, и часть пассажиров, сошедших на берег, были разоружены правительственными силами. В городе начались стычки, был атакован штаб ВМС и разоружено несколько подразделений, верных правительству. Сторонники ЭЦЕЛЬ пытались прорвать войсковой кордон и пробиться к судну.

Бен-Гурион заявил тогда, что есть опасность для существования государства и приказал открыть огонь по крейсеру. В Тель-Авиве начались аресты сторонников ЭЦЕЛЬ. Когда начался обстрел, Бегин скрылся с корабля и вскоре объявился на радиостанции своей организации. Он разразился двухчасовой речью по радио. Бегин заявил: «Не будет гражданской войны, когда враг стоит у ворот» (смысл – подчиниться правительству). Голос Бегина неоднократно срывался от волнения, и передача впоследствии стала известна как «Слёзная речь». Исраэль Эльдад, член «тройки», руководившей другой подпольной организацией ЛЕХИ (Бойцы за свободу Израиля), отколовшейся от ЭЦЕЛЬ, позже писал: «Женщины и мужчины, девушки и юноши плакали вместе с ним». Эльдад был разочарован речью. «Бойцы ЭЦЕЛя, его сторонники и «простые евреи» ждали сообщения короткого и твердого, как сталь, а получили плач». Эльдад подразумевал приказ оказать сопротивление и выступить против правительства с оружием в руках.
...
Эльдад не случайно использовал эпитет стали. Сталь была тогда в моде, как и все советское. Очень распространенная израильская фамилия Пелед означает в переводе с иврита «Сталин». Очень многим она казалась подходящей для нового «социалистического еврейского человека», создание которого провозглашалось тогда целью сионизма. «Как закалялась сталь» Николая Островского вместе с «Волоколамским шоссе» Александра Бека была культовой книгой среди бойцов антибританского подполья и обязательным чтением в новосозданной Армии обороны Израиля. Даже правый израильский политик Биньямин Натанияху признался в интервью на российском ТВ, что его любимая книга была про героев-панфиловцев, встретивших фашистский удар под Москвой. Впрочем, Эльдад, который впоследствии перевел на иврит Ницше, мог черпать вдохновение из совсем других источников. ...

К НАМ ОБРАЩАЛИСЬ ОТ ИМЕНИ МОСКВЫ
Рассекреченные в начале 2006 года файлы английской разведки, как и опубликованные в 2000 году в Москве советские материалы, лишь подтверждают известный Бен-Гуриону факт, что советские спецслужбы активно действовали не только в левых и прокоммунистических кругах, но и в правых подпольных организациях ЛЕХИ и ЭЦЕЛЬ.
Впрочем, правыми их принято называть сегодня, а тогда их рассматривали как конгломерат крайних националистов, правых радикалов, религиозных мессианцев и левых революционеров, которых объединяла не идеология, а склонность к экстремизму. В ЭЦЕЛЬ состоял, например, леворадикальный журналист Ури Авнери, а в ЛЕХИ – такие известные левые, как израильский писатель Амос Кейнан или покойный пропалестинский активист, издатель журнала «Израиль-Палестина» в Париже Макс Гилан.
В ревизионистских кругах привычно отрицают всякую связь с Москвой. Однако командир «Алталены» Элиягу Ланкин как-то сказал мне, что во время подготовки рейса во Франции к нему неоднократно обращались от имени Москвы. Израильский военный историк Ури Мильштейн пишет, что польская разведка тоже предлагал помощь в закупке оружия для «Алталены». В этом тоже нет ничего необычного. В наследие от довоенных времен им достались не только дела о тесном сотрудничестве между ЭЦЕЛЬ Жаботинского и польскими военными и спецслужбами, но и обширные списки агентуры в еврейских организациях.
О связях ЛЕХИ с Москвой мне рассказал житель Беэр-Шевы Хаим Бреслер. Он владел небольшой слесарной мастерской, специализировавшейся на сейфах и замках, был большим энтузиастом возрождения культуры на идише. В 1942-1945 Бреслер находился в Москве в составе представительства ЛЕХИ и занимался поставками оружия и тренировал боевиков. У Бреслера хранились фотографии военных лет с Дмитрием Устиновым, тогдашним министром вооружений, позже маршалом и членом Политбюро ЦК КПСС, с видными гебистами – легендарным Яковом Серебрянским (работавший, кстати, в Палестине в 1920-е годы вместе с Яковом Блюмкиным), генералом ГБ Павлом Райхманом и другими людьми. Знакомства были довольно неожиданными для человека, занесенного в список героев Израиля и ветеранов ЛЕХИ.
...

ЕСЛИ ОН БЫЛ ШПИОНОМ, ТО СОВЕРШИЛ ГРУБОЕ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ НАРУШЕНИЕ
Естественно, что в Израиле были силы не только не разделявшие тревоги Бен-Гуриона перед установлением советской власти, но и желавшие ее, верившие, что такое развитие неизбежно и благотворно для молодого Еврейского государства. На них и делалась ставка в советских планах.
Удивительный поворот совершил один из членов тройки, руководившей ЛЕХИ Натан Елин-Мор, известный как непримиримый правый националист, вместе с Бегиным и всей верхушкой ревизионистского движения в Польше, бежавший от наступающих немецких войск, Елин-Мор сам был замешан в террористической деятельности во время британского мандата, в частности в ликвидации евреев-«предателей». После образования Израиля Елин-Мор был арестован израильскими властями и осужден на семь лет за участие в убийстве шведского графа Фолько Бернадотта, посредника ООН в израильско-арабском конфликте. Интересно, что убийство Бернадотта, сорвавшее израильско-арабские переговоры о мире при посредничестве ООН, по времени идеально совпало с моментом, когда СССР прекратил поддержку Израиля. Мои собеседники рассказывали, что в спецслужбах Израиля считали, что Бернадотта убили по «советскому заказу».
Сидя в тюрьме, Елин-Мор был избран депутатом Кнессета от партии ветеранов ЛЕХИ, и освобожден из тюрьмы по амнистии вместе со всеми ветеранами ЛЕХИ, сидевшими за террористическую деятельность. В Кнессете Елин-Мор присоединился к Бегину и был третьим номером его списка Херут (свобода ивр.) Он отличался правоэкстремистской риторикой, ратовал за «Великий Израиль», требовал похода на Иорданию, обвинял израильское правительство в предательстве национальных интересов и грозил создать подполье.
Однако сразу же после окончания каденции Елин-Мор резко изменился. Он стал призывать к дружбе с СССР, сблизился с палестинцами и с левыми. Вместе с другим членом ЭЦЕЛЬ, а затем влиятельным журналистом Ури Авнери он участвовал в создании леворадикального движения «Мацпен» (компас) и в 1967 году подписал воззвание против «израильской агрессии», опубликованное в газете «Правда», а в 1971 году вместе с Максом Гиланом создал в Париже Израильско-палестинский совет. Позже он посетил СССР. Все это тогда расценивалось в Израиле как национальное предательство.
В своих мемуарах Елин-Мор не скрывал своих контактов с НКВД в деле подготовки подполья в еврейских гетто на территории, оккупированной нацистскими войсками. Два человека, бывшие непримиримыми врагами между собой, всю жизнь подозревали Елин-Мора в шпионаже в пользу СССР: то были первый руководитель израильских спецслужб Исер Харель и Исраэль Эльдад, бывший сначала под командой Елин-Мора, а позже его коллегой по руководящей тройке ЛЕХИ.
Впрочем, если Елин-Мор был шпионом, то совершил грубое профессиональное нарушение. Он отредактировал и помог выпустить в свет книгу осужденного за шпионаж в пользу СССР официального историка министерства обороны Израиля и советника Бен-Гуриона Исраэля Бера «Проблемы безопасности Израиля».

Удивительна метаморфоза Моше Снэ – сначала центристского деятеля Партии общих сионистов, позже видного лидера лево-сионисткой МАПАМ (аббревиатура Объединенная рабочая партия Израиля). Во время войны Снэ был офицером польской армии. Побывал в советском плену и в 1940 году приехал в Палестину, где тут же получил высокий пост и возглавил объединенный штаб вооруженных сил еврейской колонии. В 1953 году Снэ с группой товарищей, в том числе Адольфом Берманом (благоразумно изменившим имя на Авраам) вышел из МАПАМ и создал левый просоветский блок. В следующем году Левый блок присоединился к Коммунистической партии Израиля и Снэ стал одним из ее лидеров. Он не скрывал своих мотивов. Снэ верил, что дело социализма побеждает, и Израиль неминуемо попадает в орбиту советского влияния. И в таком случае он надеялся стать лидером нового социалистического Израиля и не допустить, чтобы лидеров привезли из Москвы. Снэ не пугала судьба восточноевропейских социалистических лидеров, примкнувших к коммунистам. Он верил в свою способность выиграть в самых неблагоприятных обстоятельствах. Не зря он перевел свою еврейскую фамилию Клейнбаум (маленькое деревцо на идиш.) библейским снэ — неопалимая купина, которая горит и не сгорает и из которой Господь говорил с Моисеем. Имя Адольфа Бермана упоминается в рассекреченных документах британской разведки MI 5, как координатора «лиги еврейских просоветских организаций», связанной с советской разведкой.
...
Интересно, что Исер Харель подозревал в шпионаже на СССР всех сионистских деятелей, побывавших на советской территорию в конце 30-х годов. За Моше Снэ Харель безрезультатно следил всю жизнь, хотя знал, что деятелей такого ранга не привлекали к выполнению оперативной работы. В своей книге о советском шпионаже в Израиле через тридцать пять лет после описанных событий Харель жаловался, что Снэ обладал удивительной работоспособностью, встречался за день с десятками людей, получал сотни писем и телефонных звонков, и выявить среди этой массы работы шпионаж не представлялось возможным. В середине 50-х израильская контрразведка Шин-Бет подкинула Снэ информацию о существовании внутри компартии арабского националистического подполья. Снэ повел непримиримую борьбу с этим явлением, и многие арабы ушли из компартии и основали движение «Эль Ард» ("земля", араб.), которое позже израильский суд поставил вне закона. По израильским данным — подполье санкционировалось из Москвы, что сильно ударило по руководству израильских коммунистов - как евреев, так и арабов. Через Снэ израильские спецслужбы передали в Москву и сообщение о начале своего ядерного проекта.
...
КУДА ДЕЛСЯ САШКА-КОММИССАР?
Особым вниманием пользовалась в нашем проекте тема участия советских добровольцев в Войне за независимость Израиля. Сегодня в различных русскоязычных публикациях вовсе отрицается участие добровольцев из СССР в этой войне. Такое участие не укладывается в голове, особенно в свете новой мифологии, ибо кажется, что любое слово «за Израиль» в сталинском СССР неминуемо вело в ГУЛАГ. Факты не укладываются и в мифологию израильского американоцентризма, в отстаивании идеалов свободного мира и модной ныне «иудейско-христианской цивилизации». Тем не менее, такие добровольцы были. «Нельзя зачеркивать прошлое, оттого что настоящее на него не похоже – писала впоследствии Голда Меир про советскую помощь Израилю. О советских добровольцах писали в свое время израильские газеты. Интересны публикации журнала «А-Олам а-зэ» ("Этот мир") за 1953 и 1955 гг. Там публиковались материалы по этой теме, а особенно репортаж «Куда делся Сашка-комиссар?», посвященная первому в истории Израиля раскрытому случаю советского шпионажа. Героем репортажа стал офицер по воспитательной работе среди советских добровольцев. Там много живых подробностей о добровольцах. В основном это были офицеры-евреи, специально для этого демобилизованные из Советской армии. Некоторые воевали по своим советским документам, хотя как водилось в советской практике еще с 20-х годов и времен Испанской гражданской войны, они пользовались местными псевдонимами. Другие дезертировали из Красной армии в Европе. «Они подражали британцам, носили стеки, – рассказывал мне журналист-ветеран Авраам Бен-Яаков, – Говорили на ломаном иврите и сочно ругались по-русски». ... Большинство советских специалистов и советников служило в корпусе МАХАЛ ("Митнадвей хуц лаарец" - "иностранные добровольцы", иврит). Советские советники оказали решающий вклад в создание израильской артиллерии и бронетанковых войск. На официальном сайте МАХАЛ, созданном при содействии Министерства обороны Израиля, много рассказывается об индийских и британских добровольцах-летчиках, об американских ветеранах-евреях, воевавших в Войну за независимость. И лишь среди прочих национальностей, одним словом упомянуты советские добровольцы. Кстати, в материалах о деле «Алталены», где принимало участие много военнослужащих из МАХАЛ, встречается довольно много фамилий военных советников из СССР.
После образования Израиля множество советских евреев — ветеранов Великой Отечественной войны- обратились к властям за разрешением вступить добровольцами в израильскую армию. Коллективные заявления поступали от студентов и преподавателей московских институтов: Химико-технологического института им. Менделеева, Института химического машиностроения, Техникума иностранных языков и других. Коллективные заявления с требованием об отправке в Израиль поступили также из проектного института «Стальпроект», из министерства вооружений, от многих офицеров Красной Армии. До того, как политика Советского правительства резко изменилась, только из Москвы успели уехать около двухсот добровольцев.
Заявления шли из провинции. Большую известность приобрело «Письмо жмеринских евреев», полученное в редакции «Правды». В конце июня 1948 года на собрании пятисот евреев Жмеринки обсуждалось обращение к советскому правительству с просьбой разрешить евреям города уехать на свою историческую родину. Письмо из «Правды» было переслано в Еврейский антифашистский комитет, где не усомнились в его подлинности, но единодушно осудили сионистские настроения авторов. Израильский историк, специалист по ЕАК профессор Шимон Редлих говорил мне, что не считает письмо провокационным, и его появление было знаменательным.
...
В воспоминаниях военного атташе Израиля в Москве Й. Ратнера также есть рассказ о его переговорах в 1948 году о возможности обучения израильских офицеров в советских военных академиях. Нам удалось записать показания нескольких таких добровольцев и семейные истории, связанные с добровольцами для Израиля.
Еще более поразительными для меня оказались сообщения о советских специалистах в израильских спецслужбах. После десятилетий противостояния с арабским миром, который всячески поддерживался в Кремле, такое казалось невероятным и отвергалось обывательским сознанием. Тем не менее, разведка и контрразведка, как и политика – такие сферы, где очевидное зачастую кажется невероятным, а разделение на «своих» и «врагов» очень условно.

Стараниями британских историков, сэра Арнольда Тойнби и Нейла Фергюссона в серьезной исторической литературе все больше утверждается принцип альтернативной истории. Невозможен в документалистике, но вполне допустим в художественном исследовании вопрос «Что бы было, если бы действительно социализм победил в Израиле, и возникла бы Израильская Советская Социалистическая Республика?» Может быть, Израиль смог бы стать мононациональным государством? При поддержке СССР захватил бы Западный берег Иордана, Сектор Газы и Синай, чего не посмел сделать Бен-Гурион во время перемирия 1949 года? По примеру Польши, Чехословакии и Румынии, Израиль провел бы этнические чистки, завершил бы депортацию арабского населения, ликвидировал бы тем самым все свои национальные проблемы. Заодно были бы радикально ликвидированы конфликты между религией и государством, являющиеся сегодня серьезным фактором израильской жизни, а также многие социальные проблемы. Вероятно, что советскими методами было бы легче модернизировать национальную инфраструктуру, заселить периферию, евреизировать Негев и Галилею. Ведь именно Андрей Громыко в 1947 году убеждал главу израильской делегации в ООН и будущего премьер-министра Моше Чертока (Шарета) «Берите Негев, без Негева вы ничто» Под советским протекторатом в 1950 годах вполне вероятно было бы захватить и аннексировать территории в границах «Великого Израиля».
Все может быть. Хотя история показывает, что коммунистические режимы способны были лишь заморозить национальные и социальные проблемы, а решать их надо иначе, чем это предлагается тоталитарным сознанием.
..."

...
«Все началось 4 февраля 1965 года. «Трудно представить себе, чтобы мог быть какой-то иной стандарт, кроме золота, — просвещал журналистов на своем традиционном брифинге в Елисейском дворце президент Французской Республики. — Да, золото не меняет своей природы: оно может быть в слитках, брусках, монетах; оно не имеет национальности, оно издавна и всем миром принимается за неизменную ценность. Несомненно, еще и сегодня стоимость любой валюты определяется на основе прямых или косвенных, реальных или предполагаемых связей с золотом».
Генерал в своей классической манере — медленно и важно — читал по бумажке, но по всему чувствовалось, что текст этот знаком и близок ему до каждой запятой. Де Голль обвел взглядом поверх очков полный зал Елисейского дворца и продолжил сухим, отработанным голосом: «В международном обмене высший закон, золотое правило, здесь это уместно сказать, правило, которое следует восстановить, — это обязательство обеспечивать равновесие платежного баланса разных валютных зон путем действительных поступлений и затрат золота«.
Едва создатель Пятой республики прекратил говорить, представители прессы ринулись прочь из зала к телефонным аппаратам, установленным рядом. Все понимали: только что официально объявлена война. Война доллару. Де Голль предлагал не признавать послевоенного передела финансового мира в пользу доллара в качестве главной валюты, практически приравненной к золоту, призывал вернуться в международных расчетах к системе, существовавшей до мировых войн. Иначе говоря, вернуть классический золотой стандарт, когда любая валюта только тогда имеет реальную стоимость, когда в буквальном смысле ценится на вес золота.
Обмен согласно правилам Золотого пула мог производиться только в одном месте — американском казначействе. В трюме первого французского «денежного» парохода ждали выгрузки 750 миллионов долларов. При обменном курсе в 1,1 грамма золота за доллар бегство от американской валюты получалось для Парижа весьма результативным. 825 тонн желтого металла — это не шутки. А на подходе был и второй пароход с такой же суммой на борту. И это было только начало. К концу 1965 года из 5,5 миллиарда долларов французских золотовалютных резервов в долларах оставалось не более 800 миллионов.

Конечно, де Голль в одиночку не «повалил» доллар. Но французская валютная интервенция создала опаснейший для Америки прецедент. Вслед за непредсказуемыми французами потянулись менять доллары на золотые бруски и рачительные немцы. Только они оказались хитроумнее прямолинейного генерала. Перед руководством Белого дома федеральный канцлер Людвиг Эрхард, профессор экономики и убежденный монетарист, демонстративно осуждал французов за «вероломство». А под сурдинку собрал доллары из немецкой казны и положил их перед дядей Сэмом: «Мы же союзники, не правда ли? Обменяйте, коль обещали!» Причем сумма была в несколько раз больше, чем полтора миллиарда французских баксов. Американцы были поражены такой наглостью, но оказались вынуждены менять «зеленые» на золото. И тут к реальным ценностям потянулись центробанки других стран — Канады, Японии… Тогдашние сообщения о состоянии золотого запаса США похожи на фронтовые сводки о понесенных в боях потерях. В марте 1968 года американцы впервые ограничили свободный обмен долларов на золото. К исходу июля 1971 года золотой запас Америки снизился до предельно низкого, по мнению властей США, уровня — менее 10 миллиардов долларов. И тогда случилось то, что вошло в историю как «Никсон-шок». 15 августа 1971 года президент США Ричард Никсон, выступая по телевидению, объявил о полной отмене золотого обеспечения доллара».

Журнал «Итоги» №11 / 613 (11.3.08) _ttp://www.itogi.ru/delo/2008/11/4670.html